Грамшианская теория гегемонии: краткий очерк

Целью анализа является исследование одного из стержневых понятий теоретического наследия Антонио Грамши – теорию гегемонии – наиболее сжатое изучение его возникновения, истории развития и его отношений с другими теориями и теоретиками. Вместе с тем я попытаюсь представить развитие термина и теории в целом с позиций обработки и нового истолкования Грамши способов сопоставления и функциональных особенностей двух традиций – русского и итальянского социально-политического марксизма.

Теоретические положения

1. Подробный анализ работ Грамши показывает, что сам автор при жизни не даёт и не имеет окончательного, неоспоримого и исчерпывающего ответа на все вопросы, вытекающие из его теории гегемонии.
2. В теории гегемонии Грамши сделал своеобразную попытку сопоставления политических, социальных и культурных теорий со сферами их применения в обществе главным образом в период своей жизни, проведённый в тюрьмеi. Особенностью работ Грамши является критическое отношение к политологическим и социально-культурным теориям своего времени с точки зрения противоположных явлений – принуждения и уговаривания. Будучи по своим взглядам носителем классической марксистской традиции, Грамши одновременно признавал (начиная с раннего периода своей деятельности в 1920-е гг.), что его собственное определение термина имеет определённую нестыковку с принятым в марксистской идеологии определением.
3. Данная работа является анализом его огромного наследия на основе теории гегемонии и других актуальных и проблематичных теорий его времени.
4. Наиболее тщательно будут рассмотрены положения социологии власти классической марксистской теории и их грамшианские преобразования в сопоставлении с теориями структурализма и неомарксизма.

Предварительные знания

Прежде всего – о значении понятия “гегемония” согласно Антонио Грамши. В общем виде грамшианская гегемония – это процесс, по которому некоторые способы восприятия мира становятся до того самоочевидными и естественными для членов общества, что существование любой другой альтернативы или даже необходимость её организации становится невозможным или бессмысленным.

Грамшианская гегемония стала настоящей революцией мысли для своего времени, в отличие от классического марксистского определения этого термина. Как исследовательский термин он более употребителен и полезен, чем марксистский термин “господство” (Domination), который, на основе классической эссенциалистической трактовки власти Вебера и Маркса, отказывается принимать возможность активного участия подчинённых, зависимых (subordinate) людей и групп в разного рода измерениях силового фактора и в пределах их примененияⁱⁱ. Грамши был первым, кто поставил под сомнение классическую теорию марксизма – это фундаментальное положение – и критически преобразил её. Грамши признавал значимость основных взаимоотношений базиса и надстройки, но в то же время принимал во внимание то обстоятельство, что находящиеся на надстройке учреждения могут быть и являются также важными предпосылками для существования базиса. То есть, в отличие от одностороннего и стереотипного толкования Маркса и его эпигонов, надстройка (общество и социально-политические институты) сама образует порядок установления гегемонии и её контролирования. Грамши выдвигает положение, что идеалогииⁱⁱⁱ, будучи частью надстройки, могут положить основу для установления и воспроизведения гегемонии. При этом получается, что в определённых политических, социальных и культурных ситуациях руководители, исходя из некоторых расчётов, своевольно стремятся взаимодействовать с управляемыми подчинёнными, причём подчинённые также становятся участниками власти, по воле управляющих управляя самими собой.

Языковой структурализм: Соссюр-Грамши

В стремлении создать в своих работах необходимую языковую среду, Грамши ставит целью демонстрирование более узкого и контекстуального понимания этих понятий, обращаясь к свойственному ему форма-смысловому анализу. Сам Грамши по профессии был лингвистом, и, несомненно, подвергся влиянию идей^iv,выдвинутых Фердинандом де Соссюром, которые считались революционными для своего времени. И выдвинутые им термины и их толкование применялись в рамках той же логики: когда Грамши использует такие классические термины, как “идеология”, “гегемония”, “власть”, “государство” и др. и даёт им новые значения, он, по-новому трактуя, переносит их в современное, текущее смысловое поле. Соссюр^vотмечал, что “речь есть индивидуальный акт воли и разума, в котором надлежит различать:

1. комбинации, в которых говорящий использует код языка с целью выражения своей мысли;
2. психофизический механизм, позволяющий ему объективировать эти комбинации…

Поэтому-то определять слова абсолютно бесполезно; плохо, когда при определении вещей исходят из слова”. Дальнейшее развитие символики более чем закрепило эту тенденцию, и теперь уже Витгенштейн говорил о том, что “значенияслова есть его употребление”. Именно в этом контексте и очень важно устремление взгляда Грамши к языковому опыту для того, чтобы понять, как мы толкуем мир и создаём значения. Грамшианский взгляд на мир позволяет понять принципы и логику действия власти на повседневном и элементарном уровне.

В дальнейшем я попытаюсь представить генеалогию термина “гегемония” и её теории в целом, а также их новое грамшианское толкование.

Термин “гегемония” и его истоки

Конечно, стоит отметить, что Грамши не считается создателем современного понятия “гегемония-господство”. В целом, уже в марксистской традиции, а ещё более выраженно – в рамках русского социалистического движения начала 20-го века, этот термин имеет историю долгого употребления, развития и постоянного переопределения. С позиции политической борьбы, более употребительное и новое теоретическое толкование термину дал Ленин. Грамши впервые сталкивается с этим понятием во время одной полемики на московском съезде коммунистического интернационала, на котором он представлял итальянскую коммунистическую партию.

Говоря о понятии “гегемония” в своих политических работах, Ленин особенно подчёркивает важность гегемонии как инструментария с точки зрения политической борьбы. Ленин придаёт большее значение и считает необходимым обратить внимание на “фронт культурной борьбы”. Одновременно Ленин развивает мысль о том, что буржуазия также вовлечена в непрерывающуюся борьбу за гегемонию и, что важно, стремится подчинить рабочий класс идеям и, если брать более обобщённо, своему мировоззрению. Ленин пишет, что рабочий класс естественным образом стремится к социализму, но так как буржуазная идеология распространена везде и всё время восстанавливается разными способами, это и является одной из основных причин того, что ей удаётся постоянно держать рабочий класс под своей властью.

Что же касается итальянских истоков понятия гегемонии, то стоит отметить, что оно имело достаточно весомое значение в итальянской мысли 19-го века, в частности, в работах католического философа итальянского модернизма Винченцо Джоберти. Джоберти полагал, что в пределах одного государства конкретно взятая область может проявить моральное превосходство над остальными. Этим он имел в виду вопрос объединения Италии, начиная с Пьемонта, но он также связывал идею гегемонии с развитием народно-массовой культуры. В своих тюремных записках, говоря о взглядах Джоберти, Грамши отмечал, что пускай и не прямое, но Джоберти имеет некоторое якобинское представление, а именно речь идёт о народно-массовой и политической гегемонии. Работу Джоберти по праву можно считать ярким примером практического поиска случаев применения гегемонии в итальянской истории.

Нужно учесть, что гегемония согласно Грамши являлась также слиянием двух способов измерения термина – её внутриитальянского и международного определений, к которым автор прибавляет своё личное, особое и своеобразное понимание, подчёркивая важность переплетения с ним ценности чрезвычайно значимой, интеллектуальной деятельности в обществе. Это гегемония, первоначальные теоретические ситуации которой в случае итальянской действительности он рассматривает с позиций слияния трёх реалий, а именно – на основе силового фактора в обществе, гражданского общества и Южного вопроса.

Используя понятие гегемония, Грамши время от времени применяет его как инструмент для исторического и политического анализа. Хотя, как мы можем видеть, вопрос о природе гегемонии у Грамши меняется в зависимости от предмета исследования. Как взгляды, так и толкование гегемонии, которые Грамши вкладывает в своём “Южном вопросе”, меняются и получают уже иное акцентирование и иные оттенки в его тюремных записках.

Говоря об итальянском социалистическом движении и особенно о роли рабочего класса, Грамши ставит акцент на то обстоятельство, что, начиная с вопроса исторического развития итальянского общества, мы видим, что это не было борьбой, которую можно описать как просто борьбу против экономического неравенства. Для того, чтобы возглавить остальных подчинённых групп и, в особенности, крестьянство, члены итальянского рабочего движения должы понимать те проблемы, которые имели большое культурное значение для итальянского крестьянства, и сделать эти проблемы своими личными. Следовательно, Грамши вводит некую определённость и придаёт первостепенную важность двум проблемам – Католической церкви и Южному вопросу. Грамши продолжает, что именно эти две проблемы являются основой для преимущественно зависимого положения крестьянства, и рабочее движение должно включить решение этих проблем в свои первичные планы.

Процесс и сферы практического применения гегемонии. Наблюдения и противоречия

Локализируя взгляды Ленина касательно способов выражения гегемонии, Грамши приходит к заключению, что группа, стремящаяся к настоящей гегемонии, должна подчинить своему собственному мировоззрению большинство зависимых-подчинённых (subalterne) групп: “…Ибо создание аппарата гегемонии образует новые идеологические построения, ибо он обуславливает виды сознания и методы познания, следовательно, он является актом познания, философским актом. Или же если выражаться языком Кроче, когда становится возможным внедрение новой “морали”, соответствующей новому мировоззрению, это приводит к тому, что внедряется также данное мировоззрение, иными словами – внедрение новой морали приводит к целой философской реформе”. Продолжая эту мысль, Грамши отмечает, что во время этого процесса стремящаяся к гегемонии группа само собой изменится, начиная с организации своего корпоративного принципа, она станет более обширным, более универсальным, более привлекательным.

Стоит отметить, что такое объёмное определение господства несёт с собой множество проблем и разногласий. Во-первых, в данном случае эта ситуация даёт возможность не имеющей власть группе сделать выбор и действовать вместе, что присуще управляющему органу. Правящая группа имеет отличную возможность чётко рассматривать ситуацию и действовать, вместо того, чтобы ограничить себя системой или идеологическими процессами.

Во-вторых, действительное сотрудничество с зависимыми-подчинёнными группами означает рассматривание тех методов и ценностей, которые важны для этих групп, но которые необязательно должны быть прогрессивными. Обсуждая в своём “Южном вопросе” политическую роль церкви, Грамши приходит к мысли, что значение и статус церкви на юге и на севере Италии в корне различаются, и, продолжая, приходит к заключению, что, в зависимости от исторического развития, на севере церковь прогрессивна, а на юге – более регрессивна, а характерные черты феодальной системы – более ощутимы.

В-третьих, встаёт вопрос о том, насколько зависимые-подчинённые группы вовлечены в мировоззрении правящей группы. Вынуждена ли правящая группа идти на экономические и идеологические уступки по отношению к своим подчинённым, и если да, то в какой степени?

Важна также роль групп в постоянном передвижении и в иерархии гегемонии, так как не исключается, что подчинённая группа или группы могут проявить инициативу вызывающей уважение сплочённости и, выйдя против “основной” правящей группы, стремиться стать властвующей группой в системе этой гегемонии.

Одной из важнейших проблем является также то, как будут основные группы, находящиеся в системе гегемонии, ограничивать “стремления” правящей группы “расширить” своё господство.

Принуждение и согласие в обществе. Сферы применения власти и возможные решения

Грамши аргументирует, что в пределах процесса гегемонии подчинённые переходят из одного вида в другой, когда из состояния “предмета” переходят в состояние “исторического лица”, “главного” героя. Главным является тa противоположность, согласно которой с точки зрения массовой культуры эти подчинённые идеологически правят руководителями группы. Грамши считает, что это очень важный демократический показатель, доказывающий, что господствующая группа должна принять вызов в адрес своего лидерства. Активное и прямое согласие между группами в системе гегемонии означает участие всех групп в процессе правления, даже если это ведёт к разложению или очевидному шуму.

Признание наличия стремлений у зависимых-подчинённых людей и его анализ приводят к той простой мысли, что гегемония – это нескончаемый процесс.

Для того чтобы правящая группа сохраняла и воспроизводила свою власть, она должна всегда быть осторожной с непостоянными требованиями подчинённых групп и сохранять границы того подвижного консенсуса, в котором она господствует. Группа, которая стремится к господству, должна достичь лидерства до того, как возьмет власть, и даже после этого она должна “продолжать действовать как лидер” в том же “стиле”. Вот что говорит Грамши по этому поводу: “В этом смысле политическое управление превращается в один из аспектов гегемонии, так как поглощение вражеских групп (elite) приводит к их обезглавливанию и уничтожению, иногда на довольно долгое время.

…Политика умеренных вполне чётко показывает, что политику гегемонии можно и нужно применить до этапа прихода к власти, и что не нужно опираться на те экономические ресурсы, которые даются властью и направлены на продуктивное управление”.

Одним из основных вопросов является также то, почему подчинённые группы заимствуют мировоззрение правящей группы и делают его своим собственным. Разве это всего лишь простейшее усвоение ценностей и смыслов, продиктованных господствующей группой, или же подчинённым группам даются экономические, предметные и юридически-гражданские привилегии, и если да, то в какой мере?

Реализации и сохранению господства правящей группы помогают также учрежденческие институты, которые способствуют распространению идей и ценностей господствующей группы. В этой связи Грамши конкретизирует роль гражданского общества (семья, церковь и профсоюзы), которое, по его мнению, является ключевым механизмом для служения власти и предполагает, что продуктивность власти зависит от того, насколько удастся стереть различия между политической властью и повседневной жизнью. Насколько политическая власть будет развивать тенденцию аполитизации повседневной жизни, настолько она больше и больше укрепит своё господство.

Именно здесь мы можем наблюдать за противопоставлением Грамши и его времени. Задача состоит в том, чтобы в типах исторического адаптирования обнаружить типы мышления и их положительное и отрицательное течение во внутриобщественных процессах и попытаться разработать инструменты практического прикладного противодействия для решения этого стержневого вопроса общественного симбиоза.

Начиная уже с теоретиков английского либерализма 17-го века^vi и французских просветителей 18-го века, идея о том, что правители правят законно за счёт согласия с подчинёнными, является важнейшей идеей в политологии и других смежных научных теориях.

Одной из основных пунктов теории гегемонии Грамши является проблема применения силы. Здесь мы видим взаимоотношение и противоречия между Грамши и либеральным дискурсом своего времени в лице Макса Вебера^vii, а до него – Гоббса и других. Вопрос в том, что же делает достигшая господства группа тогда, когда не может растворить подчинённые ей группы в своём культурном и политическом видении. Какую роль играют в процессах построения общества случаи “насилия” и “соглашения”, какие прикладные механизмы дают жизнь гегемонии?

Французский марксист-структуралист Луи Альтюссер (1918-1990), говоря о процессе установления и сохранения власти с помощью государственного аппарата, также рассматривает случаи принуждения и согласия. Отмечая, что власть несёт в себе функции не только принуждения, но и уговаривания, и, конечно, следуя традиции марксизма, он не остаётся безучастным в том, чтобы оценить роль гегемонии в сохранении государственной власти. Альтюссер, подчёркивая важность и ценность гегемонии в процессе воспроизведения государственной власти, выделяет два вида государственного аппарата. Первый – это государственный идеологический аппарат, ГИА (семья, профсоюзы, медия, искусство, культура, религия), основной функцией которого является обеспечение жизнедеятельности идеологии, и второй – это государственный аппарат насилия, ГАТ (армия, полиция, суд, правительство), основная функция которого – насилие. А уже один из величайших современных философов, Дж. Агамбен, обращает внимание на то, что государственный аппарат всегда имеет конкретную стратегическую функцию и всегда состоит во взаимоотношениях с силой.

Огромное воздействие на взгляды, мысли и мировосприятие Грамши оказало поражение итальянского социалистического движения. Длинная череда неудач, которые не могли не оставить своего следа на дальнейшем изменении, обработкe и переосмыслении идей и взглядов, сформированных в молодости.

Разгром рабочего движения в Европе, поражение итальянского рабочего движения по нескольким фронтам: буржуазии, государственному аппарату, а затем уже фашистскому движению. Очевидно, что, будучи одновременно теоретиком и действующим политиком, Грамши должен был попытаться проанализировать и понять те причины, которые привели к поражению. Внеся определённость и получив общую картину, Грамши приходит к заключению, что итальянский рабочий класс попросту был “не в состоянии” заключить необходимый и крайне важный политический союз с другими подчинёнными или зависимыми группами, в частности с крестьянством и интеллигенцией. Грамши приходит к заключению, что важнейшим условием для победы классовой борьбы должно было стать преодоление взаимного непонимания и вражеского сепаратизма между разнообразными и другими разнородными социальными группами. Разрешение этой противоречивой ситуации, и дальнейшее урегулирование проблемы в пользу подчинённых – зависимых классов – Грамши видел в беспрекословном условии преодоления глубинных разногласий.

Вот в таких более сжатых и общих чертах представляется грамшианское осмысление и трактовка теории о господстве – гегемонии – с точки зрения её применения.

Продолжение следует…

i Антонио Грамши считается самым заклятым врагом фашистского режима Б. Муссолини и самым известным заключённым, который с 1926 по 1937 гг. провёл в тюрьме и там же скончался.

ii В классической марксистской теории базис и надстройка (base and superstructure) имеют односторонние и постоянные функции, а базис (экономическая основа общества) определяет природу и возможные практические проявления надстройки (общественных, политических, культурных систем).

iii Согласно теории гегемонии, выдвинутой Грамши, идеологическая система является неотъемлемым и “краеугольным” элементом системы гегемонии. Необходимо помнить про особенность грамшианского восприятия этой идеологии.

iv Основополагающим в теории Соссюра является учение о знаках, которые представляются как немотивированное, произвольное (arbitraire) единство означающего и означаемого, в том плане, что между означающим и означаемым нет природной связи, их выбор необоснован.

v Фердинанда де Соссюра можно считать отцом структурализма, а его работы и идеи оказали переломное влияние на развитие своего времени и на всю палитру дальнейшего развития мысли.

vi Томас Гоббс, говоря в своём “Левиафане” об отношении между индивидом и сувереном, отмечает, что “согласие не исключает принуждения”. Он подтверждает, что в случае одного индивида разумно дать согласие вышестоящему лицу именно благодаря власти и потенциальному применению силы и насилия самого вышестоящего.

vii Речь идёт о знаменитом утверждении Вебера о том, что только государство внутри определённой области обладает абсолютной монополией на насилие и принуждение.

Автор: Гор Мадоян. © Все права защищены.

Перевела: Мариам Арутюнян.