К.Г. Юнг: Отношение аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству

К. Г. Юнг в своей статье «Об отношении аналитической психологии к поэтическо-художественному творчеству» изучает принципы психологии как науки и их связь с художественным творчеством и процессом его создания. Он считает неоспоримым тот факт, что эти две платформы, несмотря на их очевидные различия, тесно связаны между собой. Но психоаналитик считает, что эта связь – явление не глубокое, а поверхностное, так как каждое произведение, независимо от жанра, гендерной принадлежности, имеет психологическую сторону, к тому же они создаются личностями. Он выражает такую точку зрения, что психология – это наука, в отличие от творчества. Следовательно ее можно рассматривать только с точки зрения эстетики, но не психологических дисциплин.[i]

К.Г. Юнг уверен, что искусство – это не наука, а наука – не искусство, следовательно, эти две платформы имеют только подходящие им особенности, которые возможно объяснить ими же. В этом и кроется причина того, что, говоря об отношении психологии и творчества, мы имеем дело только с той частью искусства, которую можно подвергнуть психологическому анализу. И к какому заключению не пришла бы психология после анализа, все ограничится психическим процессом творческого процесса, и он не коснётся глубоких проблем и вопросов искусства.

Изучая принципы психоанализа Фрейда, Юнг отмечает, что раньше поэтико-художественная работа комментировалась посредством простых психологических единиц, таких как попытка объяснить художественное произведение отношением между создателем и его родителями. Однако нужно иметь в виду, что подобная информация не может помочь в том, чтобы наши представления об этих произведениях стали более глубокими. Фактически данным методом также можно рассматривать произведение параллельно с другими жизненными явлениями, включая  болезненные психические расстройства – неврозы и психозы, пагубные и полезные привычки, убеждения, особенности характера, специфические интересы и т.д. Согласно теории Фрейда, это все является следствием подавленного и вытесненного неосознанного, которое тесно связано с отношениями ребенка с родителями. Однако нельзя допустить, чтобы различные перечисленные явления трактовались одинаково. Если произведение искусства рассматривать как невроз, то получается, что или произведения искусства – это невроз, или каждый невроз – это произведение искусства. Именно поэтому невозможно поставить произведение искусства и невроз на одну ступень.

У всех есть родители, следовательно – и материнские, и мужские или отцовские комплексы, у всех есть некая гендерная идентичность, а также всечеловеческие те или иные проблемы. Юнг приводит следующий пример: если на одного поэта больше повлияли отношения с отцом, то в случае другого – близкие отношения с матерью, а на третьего могло повлиять половое созревание и опыт. Если мы внимательно изучим, то увидим, насколько это удивительно, все это характерно и простым людям.

Направление медицинской психологии, основанное Дж. Фрейдом, дало обозревателям истории литературы новую возможность  связывать и проводить параллели между художественным произведением и интимными переживаниями. Чтобы быть справедливым, нужно отметить, что Юнг считал теорию Фрейда средством глубокого понимания творческих переживаний искусствоведа, которые, по-видимому, связаны с ранним детством. Юнг не отрицает полностью взгляды своего учителя, так как он считал, что их можно использовать и получить результат, однако не нужно прибегать к крайностям.

Анализ художественного произведения в вышеуказанных границах не дает возможности выяснить оттенки произведения, которые можно заметить в случае литературно-психологического анализа. Насколько интересным бы ни было бы детство писателя, отношения с отцом и матерью в частности, все равно, они не могут являться полноценными ключами декодирования его произведений.

Фрейд использовал свою теорию психоаналитики таким образом, чтобы дойти до второго плана человеческой психологии – подсознания. Однако все его методы были в большей степени медицинскими. Он изучал каждое явление, подвергал анализу и посредством ассоциаций и методов приводил к подавленному неосознанному или подсознательному, которые, в свою очередь, должны были иметь половой код. Нужно отметить, что не все явления, неврозы или идеи, выраженные в произведении, имеют связь с половым инстинктом – либидо.

По этому поводу в статье «Об отношении аналитической психологии к поэтическо-художественному творчеству» Юнг пишет: «…Аналитическая психология не должна полностью ставить конец медицинским предубеждениям, так как художественное произведение – это не болезнь, и оно требует совершенно другого, не медицинского подхода».

Когда ботаник исследует какое-либо растение, оно может проявить секреты своего типа, однако этим вся флора не открывается исследователю. Так же происходит и в случае психологии и психоаналитики.

Художественные произведения могут быть запрограммированы или направлены против какого-либо явления. В этом случае писатель направляет все свое воображение на его свершение, следовательно, здесь мы не можем сказать, что это все связано с либидо.

Несмотря на то, что писатель сам запрограммировал и захотел так написать, все равно произведение само диктует описываемое и его формы и средства. В этом случае писатель стоит на одну ступень ниже художественного произведения, так как он просто становится средством между сказанным и написанным материалом. Юнг придает важность именно этому: когда писатель не так важен, как его творческая работа и готовое художественное произведение. Он считает, что писатель находится под контролем материала, а не наоборот. Это убеждение в том, что он правит художественным произведением, согласно Юнгу, является иллюзией сознания, так же когда человеку кажется, что он плывет по направлению течения, но, на самом деле, это течение ведет его по своему направлению.

Теории, приведенные основателем аналитической психологии, дают большие возможности литературоведам и критикам в изучении творческой работы. Известные с ранних времен работы, которые имеют свои анализы, могут предстать перед нами в другом свете и открыть совершенно другие идеи. Однако, если в художественном произведении вдруг появляются единицы, которые не были замечены раньше, то они не являются лишь иллюзиями мысли, так как личность не могла заметить их, если бы их не существовало. Следовательно, все с самого начала было в произведении, но они были затуманены символами или архетипами. Символистическая литература не имеет необходимости подобного выявления символов, так как, согласно Юнгу, уже предполагается, что все то, что говорится – не реально, а имеет секретный и скрытый смысл.

И, наконец, появляется вопрос: имеют ли смысл искусство и художественные произведения? Возможно, искусство вовсе не имеет значения, а обо всем мы сами делаем предположения и рассуждения, этим же придавая ему смысл? Однако юнговский ответ следующий: все имеет значение и смысл, а все то, что кажется бессмысленным, нужно рассмотреть с точки зрения психоаналитики и архетипов. И опять-таки психоаналитик подводит к той идее, что в основе всего лежит неосознанное со своими архетипами.

После изучения статьи Юнга «Об отношении аналитической психологии к поэтическо-художественному творчеству» и положений психоаналитической и архетипной школы, мы пришли к выводу, что личность и творческая работа находятся в тесной связи, а эта связь часто выявляется благодаря психоанализу, который, в свою очередь, расслаивает неосознанное и выявляет архетипы. Архетипы, в свою очередь, служат созданию художественного произведения и изучению его оттенков.

Автор: АрлинаСаргсян © Все права защищены.

Перевела: Степанян Ани